ЗАДОРОЖНЫЙ АЛЕКСАНДР

 

ИСТОРИЯ ДЖОНА ХАКСЛИ

        В этот день удача улыбнулась Джону Хаксли: утром он не только собрал на десять пустых бутылок больше чем обычно, но и заработал целых двадцать кредитов. Этих денег ему хватило и на сосиску в тесте с порцией лапши «Кнаф-Кнаф», и на то, чтобы отдохнуть в ближайшем кабаке за кружкой дешевого пива.

        Хаксли по привычке забился в самый темный угол бара возле двери в туалет и пытался разглядеть в мутной жидкости, наполнявшей кружку, смысл своей никчемной жизни. С того момента, как Джона Хаксли списали на землю, прошло пять долгих лет, большую часть из которых он изо дня в день занимался одним и тем же делом – поиском смысла жизни в различных спиртосодержащих жидкостях. Каждый раз, когда оставалось пара глотков Джону казалось, что вот-вот – еще мгновение, – и ему откроется великая тайна. Но всякий раз, когда показывалось дно опустошенной бутылки, наваждение исчезало, оставляя после себя лишь пьяный угар и нестерпимое чувство вселенской тоски. Разочарованный, в жуткой депрессии, получив взамен озарения головную боль, Джон отправлялся в подвал заброшенного торгового центра на Диртслум авеню, являвшийся для него последние два года пристанищем.

        Но в этот раз все было иначе, Джон Хаксли понял это, когда утром только, отогнув железный лист, прикрывавший выбитое окно первого этажа, выбрался из торгового центра на улицу. Сразу возле своего жилища, на проезжей части он обнаружил четыре бутылки из-под «Пьяного гнома» с абсолютно целыми горлышками. Кто-то, словно специально, аккуратно поставил их у края тротуара. Обрадовавшись, Джон извлек из кармана летного плаща, в котором его отправили в отставку пять лет назад, приготовленный для такого случая полиэтиленовый пакет и принялся складывать в него неожиданную добычу. Не успел Джон поднять последнюю бутылку, как в нескольких метрах левее, в куче мусора возле стены, он заметил что-то блестящее. Поморгав, чтобы убедить себя, что это не обман непроснувшегося сознания, Хаксли подошел ближе. Видение не исчезло: в мусорной куче лежала маленькая серебристая коробочка с жидкокристаллическим экраном, по которому вяло бегали зайчики программы заставки. Вне всякого сомнения, коробочка представляла собой совершенно новый универсальный коммуникатор. Кто-то ночью случайно выронил дорогостоящий прибор и не заметил пропажи. Джон не стал утруждаться раздумьями, кто не побоялся поздней ночью гулять по Диртслуму, в то время когда на улицах этого криминального района даже днем могли убить за пару новых ботинок, не говоря о дорогом коммуникаторе. Он подобрал прибор и понес его в лавку «Нужных вещей» Петереса Перараста.

        Лавка «Нужных вещей» занимала первый этаж восьмиэтажно здания старой постройки. Здесь за наличный расчет и без лишних слов можно было продать все что угодно: от пустых бутылок, до радиатора нового флайера. Управлял заведением толстый антарасец Петерес Перараст с вечно потной лысиной, недельной щетиной и грязной майкой футбольного клуба «Плобитаунские дьяволы», едва закрывавшей половину ужасного живота владельца магазина.

        Когда Джон, открыв дверь с надписью «Нужные вещи - деньги сразу», преступил порог, Петерес занимался тем, что пассатижами выправлял погнутые фиксаторы стеклоочистителя от флаера «Фонтом-800». Еще пять стеклоочистителей, но уже от других машин, лежали на столе, ожидая своей очереди.

        – Кто тут? – отрываясь от своего занятия, недовольно поинтересовался Петерес.

        – Это я, господин Перараст, – заискивающе улыбаясь, отозвался Хаксли и подошел ближе.

        – А, это ты, – успокоился Перараст. – Чего надо?

        Хаксли принялся доставать из мешка бутылки и ставить на стол перед Перарастом.

        – Ты же знаешь правила – бутылки принимаются после шести, когда придет машина.

        – А у меня не только бутылки, – сообщил Джон и выложил на стол из пакета недавно найденный прибор.

        В маленьких черных глазках хозяина, загорелся алчный огонек. Перараст лениво отложил в сторону пассатижи и взял коммуникатор в руки.

        – И что это за хреновина?

        – Это коммуникатор.

        – Сам вижу, что не радиатор. Где украл?

        – Я его нашел на улице.

        – Все вы так говорите, а потом старине Перри приходиться объясняться с полицией.

        – Я его нашел в куче мусора возле дома.

        – Если ты не врешь, то он не работает. А раз так, то грош цена твоей находке. – Перараст перевернул коробочку. – Как он включается? Я не вижу ни одной кнопки.

        – Он реагирует на голос владельца, – пояснил Хаксли.

        Перараст и сам прекрасно знал, что микрочип коммуникатора запрограммирован на идентификацию голоса владельца. Хозяин «Нужных вещей» хотел убедиться, что эту особенность знает и Хаксли. К недовольству Перараста Хаксли это тоже знал.

        – Ну ладно, если он и в самом деле работает, то я дам тебе за него пять кредитов.

        – Пять кредитов! Так мало?

        – А что ты хочешь? – чтобы я заплатил тебе полную стоимость, – усмехнулся Перараст, почесав щетину на двойном подбородке.

        – Я рассчитывал на половину, – признался Хаксли.

        – Половину тебе нигде не заплатят. Даже если бы это был твой прибор, и он все еще находился на гарантии.

        – Но пять кредитов… – заныл Джон, – это так мало.

        – Найди, кто даст тебе больше.

        – Коммуникатор совсем новый, у него даже аккумулятор не сел, и микрочип в полном порядке.

        – Что толку от чипа? – Перараст ловкими умелыми движениями толстых пальцев открыл заднюю крышку прибора и вынул маленькую пластинку. – Чип можешь оставить себе. А за коммуникатор… так и быть, я дам тебе пятнадцать кредитов.

        – Двадцать, – не согласился Джон.

        – Это грабеж! – возмутился Перараст.

        – Коммуникатор стоит полторы тысячи.

        – Но только новый.

        – Он почти новый.

        Перараст на секунду задумался. Прибор в хорошем состоянии, и если Хаксли даже украл его, это не имеет никакого значения. За такой коммуникатор можно выручить почти тысячу.– Я так совсем разорюсь. – Перараст в раздумье почесал пузо в том месте, где оно выпирало из-под майки. – Хорошо, двадцать, но вместе со всеми бутылками, что ты принес.

        Хаксли ничего не оставалось, как согласиться. Получив деньги и зачем-то сунув микрочип от коммуникатора себе в карман, он покинул лавку «Нужных вещей». Долго размышлять над тем, куда пойти после удачной сделки, Хаксли не стал и направился в знакомый бар, где можно было возле дверей в туалет выпить кружку-другую пива, не боясь, что тебя выгонят из-за запаха, исходящего от поношенного летного плаща.

        День еще не закончился, и Джон Хаксли знал: должно произойти нечто важное. Его не покидало чувство, что именно сегодня он найдет ответы на все вопросы. Пиво заканчивалось. Хаксли с настойчивостью одержимого вглядывался в дно, где плескался последний глоток. Именно там, где-то среди тающей пены по бокам кружки, скрывается ответ на главный вопрос… От неожиданного грубого толчка в спину остатки пива, словно ожившая плесень, выскочили из кружки и расплескались по полу. Вместе с остатками пива исчезло то чудесное состояние подступающего откровения.

       Джон оглянулся. Толкнувший его человек, не извинившись, двигался в сторону женщины непропорционально высокого роста, одиноко сидящей за столиком в углу. Дальнейшее происходило как при замедленной съемке: