ЗАДОРОЖНЫЙ АЛЕКСАНДР

 

ВЛАСТЕЛИН МИРА

        От порыва холодного северного ветра по телу пробежал озноб. На горизонте, куда ни кинь взгляд, вздымались свинцово-синие горбы океанских волн. Низко над головой неслись серые облака. Послышались завывание ветра в снастях, скрип палубы.

        Рыбацкая шхуна «Ивлис» уже третий месяц находилась в море. Ею командовал знаменитый капитан Гиясаддун – единственный капитан, поймавший за свою жизнь трех морских змеев.

        Каждый год в море уходили десятки кораблей со смельчаками, решившими попытать судьбу в схватке с хозяином морской пучины, и только половина возвращалась обратно. Часть тонула при штормах, часть гибла во время схватки с морскими чудовищами, а часть на обратном пути грабили гальдоморские пираты. Лишь единицам удавалось вернуться домой с добычей. Однако, несмотря ни на что, на следующий год в поход отправлялись новые искатели приключений. Из тех же, кому посчастливилось в прошлый раз вернуться, редкий смельчак отваживался вновь подняться на палубу корабля. Те немногие, кто все же осмеливались выйти в море после схватки с морским змеем, рыбачили возле берега, довольствуясь обычной рыбой и крабами.

        Поймавший морского змея становился не только героем, но и богатейшим человеком. Жир змея обладал уникальными свойствами: он продлевал жизнь старикам и избавлял молодых от недугов; приготовленные на его основе мази лечили язвы и раны, настойки спасали от болезней.

        Гиясаддун в четвертый раз вел свою шхуну навстречу опасности и суровым испытаниям. Змеиный жир считался панацеей от всех болезней и стоил дороже золота. Гиясаддун давно мог прекратить рыбачить – заработанных в прошлые походы денег с избытком хватило на оседлую жизнь на берегу. Его имя стало легендой. Однако каждый раз, когда лучи солнца грели сильнее, а склоны берег пестрым ковром покрывали дивные бело-красные цветы кантранабии, Гиясаддун набирал новую команду и пускался вслед за стаями летящих на север птиц. Капитан не был романтиком, не был он и сумасшедшим, – он преследовал конкретную цель – найти короля морских змеев.

        Предания старины гласили, что дворец короля змеев находиться на белой скале, усыпанной алмазами и драгоценными камнями. Кто найдет это место и победит короля, тот станет властелином мира. Еще на последних страницах древней рукописи предупреждалось о том, что у того, кто прикоснется к белой скале, остановиться сердце, но эта последняя оговорка нисколько не пугала капитана «Ивлис», для Гиясаддуна главным оставались слова: властелин мира.

        На суровом, испещренном глубокими морщинами лице капитана застыло выражение напряженного ожидания. Гиясаддун стоял возле мачты и всматривался в далекий горизонт, его пристальный взгляд скользил по однообразной картине волнующегося океана. Темные волны степенно перекатывались на всем видимом пространстве. Вчера вечером в сгущающемся сумраке кормчий заметил на горизонте огромную белую скалу, но наутро вокруг вновь виднелись лишь бесконечные просторы с темными спинами океанских волн.

        Холодный ветер недовольно засвистел, запутавшись в залатанных парусах, мачта жалобно скрипнула, и рыбачья шхуна в очередной раз, с шумом рассекая носом темную воду, скатилась с гребня волны. Шел второй месяц плавания, но никто из команды «Ивлис» не выказывал недовольства. Отправиться в поход вместе с легендарным Гиясаддуном, который уже трижды выходил в море и каждый раз возвращался с бесценной добычей, считалось большой удачей, ради этого моряки готовы были терпеть любые лишения. Однако в последние дни они стали чаще молиться. Люди боялись – до них еще никто не забирался так далеко на север.

        Гиясаддун понимал: он и так уже слишком задержался в море, съестные припасы подходили к концу, через месяц начнется сезон штормов и тогда им никогда не увидеть родного берега. Но все же, что вчера в сумраке надвигающейся ночи узрел кормчий? Был ли это мираж, сыгравший злую шутку? Или же это проведение, посланное богами, чтобы дать знак Гиясаддуну о том, что цель близка?

        Очередной день прошел, как и все предыдущие. Белая скала так и не показалась. На горизонте виднелись лишь горбы океанских волн и темные облака. Незаметно подкрадывалась ночь.

        «Идти дальше опасно. Сезон заканчивается. Еще один день, и я поверну «Ивлис» обратно». – Прейдя к такому решению, капитан отвел взгляд от темнеющего горизонта и сошел вниз.

        Большая часть команды лежала в матерчатых гамаках, подвешенных к переборкам. Под потолком качалась закопченная масляная лампа. Кок Ибрахим возился над горелкой, готовя новую порцию «Элевсина» для тех, кто скоро должен вернуться с вахты.

        Гиясаддун прошел по узкому проходу между раскачивающимися гамаками к Ибрахиму и сел на пустую бочку. Те моряки, кто не спали, напряженно уставились на капитана, ожидая, что он скажет им. Однако капитан не торопился начать разговор. Он молча дождался пока кок подаст кружку «Элевсина» и лишь после того, как сделал большой глоток горячего напитка, произнес первые слова.

        – Я знаю, вы хотите спросить, когда мы повернем назад, – сказал Гиясаддун. – Я так же знаю, что вы недоумеваете, почему за все время плавания мы ни разу не закинули сеть. Вот вам мое слово: если завтра на рассвете мы не увидим белую скалу, то повернем обратно. И по пути домой выловим морского змея! Поверьте, я отвечаю за свои слова.

        Многие из вас потеряли надежду, – продолжал капитан. – Решили, что на этот раз Гиясаддун потерпел неудачу. Ничего подобного! Я единственный знаю, как поймать морского змея. Я мог сделать это уже на пятый день, когда «Ивлис» пересекла гальдоморское течение, но мне нужен не простой змей – мне нужен змей, живущий у белой скалы. Только ради него я выхожу в море снова и снова.

        Моряки слушали капитана молча, но их лица просветлели. Известие о том, что завтра «Ивлис» возьмет курс к родным берегам, обрадовало всех. А та уверенность, с какой Гиясаддун говорил о поимке морского змея, внушала благоговейный трепет перед этим великим человеком.

         

        Гиясаддун проснулся от странной тишины. До его слуха не доносилось ни плеска бьющих о борт корабля волн, ни шума ветра в парусах. Только храп матросов и шипение котла с «Элевсином». Капитан выбрался из гамака и направился на верхнюю палубу. При этом он почувствовал какую-то неуверенность: качка, не затихавшая три месяца, прекратилась.

        Поднявшись по трапу, Гиясаддун распахнул дверь и растерялся. Он не увидел перед собой ни палубы, ни мачты – все окутало марево густого тумана. В предрассветных сумерках туман казался настолько плотным и непроглядным, что возникало ощущение слепоты.

        – Эй, Абуль! – позвал Гиясаддун старшего помощника, который должен был в это время стоять на вахте.

        – Да капитан! – отозвался с юта невидимый моряк.

        – Когда опустился туман?

        – Как только утих ветер – это будет часа два тому назад.

        Гиясаддун на голос прошел по палубе до рулевого колеса. Силуэт Абуля темным пятном проступил в молочной пелене.

        – Сколько осталось до восхода солнца? – спросил Гиясаддун.

        – Четверть часа, капитан, – ответил помощник.

        Спускаться вниз не имело смысла. Гиясаддун решил дождаться рассвета на палубе.

        На востоке зазолотилось матовое пятно поднимающегося над невидимым горизонтом солнца. В полной тишине молочное марево тумана постепенно становилось менее плотным. Палуба корабля с мачтой и безжизненно повисшими на реях парусами уже просматривалась полностью. Туман отступал, скользя белым облаком по глади воды прочь от шхуны. Наконец белесая дымка рассеялась, и произошло чудо.

        На севере в лучах взошедшего солнца Гиясаддун увидел белую скалу. Огромная, сверкающая она вздымалась из черной глади океана в нескольких сотнях метров от корабля. Она была настолько высока, что казалось, будто ее вершина царапает небо. На острых гранях всеми цветами радуги сверкали искры, а на ослепительно-белых плоскостях играли солнечные блики.

         – Боги милостивы к нам! Мы нашли ее! – ликующе вскричал Гиясаддун и побежал поднимать команду.

        Через час убрали парус и разложили ловчую сеть. Сплетенная из пальмового волокна она лежала на досках палубы зловещим, лохматым чудовищем. Пока одна часть команды привязывала к сети бочки-поплавки, другая насаживала куски вяленого мяса на десятки стальных крючков, чьи острые концы блестели на солнце, словно большие загнутые когти. Гиясаддун ходил между матросами и отдавал распоряжения. Работа спорилась: все находились на эмоциональном подъеме. В кратчайший срок снасть снарядили и приготовили к применению. Команда в молчаливом ожидании замерла. Теперь все зависело от капитана – единственного человека знавшего секрет ловли морского змея.

        Гиясаддун еще раз хорошенько проверил все ли подготовлено, на всех ли крючках насажано мясо, не запуталась ли где сеть. И только после того как убедился, что все в порядке, отдал распоряжение к заключительной части операции.

        На воду спустили шлюпку. Гиясаддун прошелся вдоль матросов, внимательно всматриваясь в глаза каждого.

        – Ты, – остановившись перед Абулем, произнес капитан, – пойдешь со мной. Остальные остаются на корабле.

        – Но капитан! – попытался возразить старший помощник. – Возьмите с собой еще кого-нибудь.

        – Мне кроме тебя никто не нужен. На море штиль – мы справимся вдвоем. И никаких пререканий с капитаном! Я знаю что делаю.

        Возражать капитану больше никто не осмелился, и Абулю пришлось в одиночестве спускаться по канату в стоящую возле борта шлюпку. Следом спустился Гиясаддун. Матросы бросили со шхуны конец каната. Прикрепив его к корме шлюпки, капитан с помощником взялись за весла.

        – Держи курс прямо на скалу, – приказал Гиясаддун.

        С тихим плеском весла опустились в темную воду, и лодка стала медленно отходить от шхуны. С борта «Ивлис», вытягиваемая канатом, начала спадать ловчая сеть. По бочкам-поплавкам хорошо прослеживалось, как она растягиваться вслед за отдаляющейся лодкой.

        – Абуль, знаешь, почему я выбрал тебя? – в паузе между гребками спросил Гиясаддун.

        – Нет, – отозвался помощник. – Почему?

        – Потому что ты единственный из всей команды, кто спорил со мной и никогда не считался с авторитетом капитана.

        Весла с плеском вошли в воду.

        – Ты считаешь себя лучше других. Лучше меня – капитана «Ивлис». – Лодка с каждым взмахом весел все дальше отходила от шхуны. – Нет, я не виню тебя за это, – продолжал Гиясаддун. – Боцман Джафар также относиться ко мне без должного уважения, но из вас двоих я выбрал именно тебя.

        – Почему?

        – Потому что ты лучше Джафара, ты лучше всех в моей команде. Ты молод, умен, в твоих жилах течет кровь смелого человека. – Гиясаддун посмотрел в глаза помощника. – Именно тебе я сегодня открою тайну, как поймать морского змея.

        В глазах Абуля Гиясаддун заметил живой интерес.

        – Ты скоро узнаешь, как я поймал предыдущих трех, и как я поймаю сегодня короля змеев, – сообщил Гиясаддун своему помощнику.

        Следующие двадцать минут они гребли молча. За это время лодка отдалилась на пятьсот шагов от шхуны. С такого расстояния на фоне бесконечной, темной глади океана «Ивлис» напоминала игрушечный кораблик из ореховой скорлупы. Рыбаки, суетившиеся на палубе, выглядели муравьями, облепившими борт. Канат натянулся – сеть полностью вошла в воду.

        – Теперь осталось отрезать канат от лодки и вернуться на корабль, – сказал Гиясаддун.

        Капитан оглянулся назад. Казалось, белая скала находится очень близко, достаточно сделать еще несколько гребков, чтобы нос лодки уткнулся в ее белую, почти прозрачную стену. Гиясаддун не мог вот так просто повернуть назад, когда цель всей его жизни оказалась в нескольких шагах. Он достал нож и перебрался на корму.

        – Пришла пора рассказать тебе, как ловить морского змея, – сказал Гиясаддун, надрезая канат ловчей сети. – Помоги мне, Абуль.

        – Что я должен делать?

        – Держи канат натянутым, а то мне трудно разрезать.

        – Хорошо, капитан. – Абуль сел рядом с Гиясаддуном на корму и, перегнувшись через борт, двумя руками взялся за конец.

        – Держи крепче, – посоветовал Гиясаддун, взявшись за канат свободной рукой. – Абуль, – прежде чем отрезать канат обратился капитан к помощнику, – я хочу рассказать, на что надлежит ловить морского змея. Многие думают, что для этого хватит нескольких кусков вяленого мяса, но те, кто считал так, возвращались домой без добычи. Только свежая кровь может привлечь морское чудовище. Гордись, тебе выпала великая честь стать приманкой для самого короля морских змеев.

        После последних слов Гиясаддун ловко набросил петлю каната на руки своего помощника. Абуль попробовал высвободиться, но в следующий момент по его горлу полоснуло лезвие ножа. Пенящийся поток крови из страшной раны на шее брызнул в темную морскую воду. С остервенением обреченного Абуль тщетно дергался и бился, пытаясь вырваться из смертельной западни, однако капитан крепко держал его, а путы на руках не давали ни малейшего шанса на спасение.

        Когда хрипы и предсмертные конвульсии помощника закончились, Гиясаддун столкнул мертвое тело за борт. В прозрачной воде лицо помощника еще долго маячило бледным пятном. Абуль, медленно погружаясь в черную океанскую бездну, словно с немым упреком, глядел остекленевшими глазами на капитана.

        – Ты был хорошим человеком, Абуль, – произнес в след Гиясаддун, – надеюсь морскому змею понравиться твое мясо.

        Ополаскивая за бортом руки и нож, капитан с видом человека выполнившего неприятную, но такую необходимую работу, смотрел, как вокруг лодки расплывается мутное багровое пятно. Скоро царь морских змеев учует кровь и придет, чтобы полакомиться угощением. Затем он запутается в сетях, и моряки забьют его гарпунами со шхуны. Так происходило раньше, так случится и на этот раз. Но сегодня Гиясаддун будет наблюдать за этим со стороны – сегодня он будет стоять на белой скале, как подобает властелину мира.

        Вытерев руки, Гиясаддун отрезал от лодки канат с сетью и, спрятав нож, взялся за весла. С каждым взмахом белая скала становилась ближе. Она выглядела точно так, как и представлял себе Гиясаддун: ослепительно белая, с блестящими на солнце острыми пиками, грандиозная и неприступная. Скоро он ступит на нее как владыка, и тогда весь мир покориться ему.

        Гиясаддун вел лодку к расщелине – единственному месту, где можно пристать. Еще несколько мощных гребков и нос лодки уткнулся в долгожданный берег.

        Из расщелины тянуло холодом, от которого по телу побежали мурашки. С трепетом Гиясаддун ступил на белый снег. Нога не удержалась на скользком льду. Гиясаддун упал, больно ударившись коленом, но эта неприятность не остановила капитана. Он поднялся и, не обращая внимания на боль в ноге, целеустремленно стал взбираться на вершину белой скалы.

        Ноги скользили по наваленным в расщелине глыбам льда, пальцы в кровь резались на острых кромках, однако Гиясаддун не замечал ничего, он находился в нескольких шагах от своей мечты – абсолютной власти над миром.

        Солнце ударило в глаза, когда, помогая себе ножом, Гиясаддун выполз из расщелины на самый верх айсберга. У капитана перехватило дыхание от открывшегося вида: черная гладь океана и изогнувшийся дугой горизонт. Казалось, что если хорошенько присмотреться, можно увидеть далекий берег.

        Гиясаддун поднялся на ноги, простер руки к небу и с сумасшедшим блеском в обезумевших глазах что есть мочи закричал:

        – Я властелин мира! Я властелин мира!

        Под ногами, на палубе «Ивлис» засуетились черные точки людей. Гиясаддун заметил, как справа по борту шхуны вода словно закипела. В стороны от этого места пошли концентрические волны, и через мгновение из пучины появилась голова морского змея. Гиясаддун даже не предполагал, что бывают такие огромные экземпляры. Черное лоснящееся тело морского чудовища, с рудиментарными ластами, покрывали желтые кольца расцветки, а голову украшал ярко-красный гребень. В раскрытой пасти с двумя рядами острых зубов спокойно могла уместиться двенадцатиместная шлюпка.

        Змей огромной черной колонной вздымался из воды все выше и выше. Вскоре его извивающееся тело возвышалось над мачтой «Ивлис». На мгновение застыв, он повалился на шхуну и начал обвиваться вокруг ее корпуса. Огромные черные кольца опутывали корабль. Люди в ужасе прыгали за борт, а из воды продолжали появляться все новые и новые кольца. «Ивлис» накренилась. Змей принялся сдавливать корпус шхуны. Мачта сломалась первой, затем треснули доски обшивки, и шхуна стремительно ушла под воду. На том месте, где раньше находился корабль, некоторое время из глубины поднимались пузыри, но вскоре и они прекратились. Бочонки-поплавки, цепочкой протянувшиеся от шхуны до айсберга, один за другим исчезли под водой, утянутые на глубину вслед за кораблем. На поверхности воды осталась лишь шлюпка, на которой приплыл Гиясаддун. Из-за возникшего волнения она отошла от скалы и сейчас отдалялась все дальше и дальше.

        Налетел порыв северного ветра. По спине пробежал неприятный холодок. Гиясаддун вдруг осознал, что он остался совершенно один посреди океана: без друзей, пищи; на абсолютно голом, пустом куске льда. Ему стало страшно. Он решил скорее спуститься, чтобы попытаться спасти хотя бы лодку. В спешке Гиясаддун сделал неловкое движение, и нож, при помощи которого он поднялся наверх, выпал из онемевших от холода пальцев. Блеснув на солнце, лезвие заскользило к глубокой трещине. Гиясаддун сделал шаг, не удержался, упал и покатился следом. Сдирая в кровь ногти, он тщетно пытался зацепиться за гладкий лед. Скольжение остановилось лишь, когда нога попала в расщелину, в которую упал нож, и застряла там. Выбраться из этой западни, Гиясаддуну было не суждено. Он безуспешно царапал лед, бил руками и плакал, пока не смирился со своей участью. Холод айсберга стал проникать через одежду и распространяться по телу. Слезы замерзли на морщинистых щеках. Гиясаддун перестал испытывать боль в зажатой ноге; чувства исчезли, уступив место вселенскому покою. Даже страх отступил, растворившись в бесконечном океане спокойствия. И в эту минуту Гиясаддуну почудилось, что он стоит на пороге своей мечты. Дрожащие синие губы капитана зашептали:

        – Я властелин мира… Я властелин мира… – Слабеющий шепот старика звучал до того момента, пока кровь не застыла в жилах, и не остановилось сердце.

        С севера над горизонтом поднималось черное крыло надвигающегося шторма. Темные тучи, гонимые ветром, стремительно закрывали чистое небо. Прямо на глазах из темной воды океана выросли горбы могучих волн. В ледовых расщелинах заунывно завыл ветер, принеся с собой соленые брызги. Солнце скрылось, и в тот же миг ослепительно-белый, сверкающий разноцветными искрами айсберг из сказочной белой скалы превратился в уродливую грязно-серую массу льда. Над вершиной, в чернильном мареве, сверкнула молния, и айсберг, словно парус корабля-призрака, растворился в пелене налетевшего шторма